ИТА ИПИЧНА! Я просто орала
После сего фика, у меня возникла мысля: а не задуматься ли мне всерьёз над косплеем Торина (или его фем-версии)?
А Элронда надо мне нарисовать хD
Не совсем полноценная реакция - в дневнике у автора
15.01.2015 в 21:56
Пишет Шушь:Фико
Название: Когда руки заняты делом
Персонажи: всевозможное гномье
Действие происходит в Ривенделле, во время краткой остановки там торинового отряда
читать дальшеБильбо проснулся от крика. Собственно, вопль, который потряс дом Элронда от крыши до подвала, был столь жутким, что хоббит как спал, так и вскочил, в ужасе уставившись в окно. Подобных звуков он не слышал никогда и даже не думал, что такие бывают. Первое, что пришло в голову Бэггинсу – в Приют пробралось какое-то чудовище, и хоббит кубарем скатился с кровати. За окном взвыл ветер, и крик повторился, набрав глубины и выразительности. Бильбо схватил Жало и храбро попятился к двери – сон слетел с него мгновенно, хотя уснул хоббит, едва забравшись под одеяло. Часы над дверью натикали половину второго ночи, но Бильбо показалось, что он только смежил веки. Порыв ветра принес новый вопль, грянувший с такой силой, что Бильбо вынесло вон из спальни. В тот же миг дверь напротив с грохотом распахнулась, и на пороге возник Король-Под-Горой – в штанах, рубахе, босой, с мечом в одной руке и секирой в другой. Очи владыки горели, как у волка.
- Кто орал?! – пылающий взор Дубощита пал на хоббита. – Бэггинс! – рявкнул Торин и взглядом добавил еще с дюжину маргинальных выражений на кхуздуле.
Бильбо задохнулся от возмущения.
- Это не я!
- А кто еще? Час ночи! Нет, второй! Так какого же…
Хоббит обиженно засопел. Он считал, что Торин, способный одним воплем поднять мертвых и вогнать в гроб живых, не имеет права на претензии по поводу шума.
- Это не я! Вы думаете, хоббиты способны издавать…
Вой повторился, пронзив дом сверху донизу.
- Вот видите, - сказал Бильбо. Гном оперся на секиру, склонил голову набок и прислушался. – Это кто-то снаружи! Кто-то пробрался…
- Это не снаружи, хоббит, - изрек потомок Дурина, заслушав еще один вопль. – Это в доме.
Бильбо чуть не стек по стене на пол. Неведомый монстр уже в доме?!
Меж тем послышались шаги, встревоженные голоса, хлопанье дверей. Кое-где зажглись лампы. Из своих комнат высыпали гномы, облепив изящные перильца второго этажа, который галереей нависал над холлом. Торин уставился на гномов, рассеянно пересчитывая оных.
- Эй! - подал голос Бофур. - Чего такое? Какая сволочь дерет глотку на ночь глядя?
Ответ поступил в виде завывающего полустона-полукрика, от которого у Бильбо зашевелилась шерстка на ногах, и он вытащил Жало из ножен.
- Что это? Кто это? Откуда крики? Что случилось? - зашелестели эльфы. Просвистел ветер, вой повторился.
- Может, это назгул? - со страхом предположила одна из эльфиек.
- Его что, пытают? - фыркнул Двалин.
- Где Фили и Кили? - вдруг спросил Торин. Гномы заозирались и принялись считать друг друга, однако довести дело до конца не успели: среди разбуженных ривенделльцев появился Владыка Элронд. Облаченный в сливовый кафтан под цвет теней вокруг глаз, полуэльф сухо осведомился, почему-то у Торина:
- Что здесь происходит, мастер гном? Почему…
Дальнейшие слова премудрого заглушил новый вопль, ещё мучительней и тоскливей прежнего. Он длился нескончаемо долгие секунды и затих вместе с прорывом ветра, оставив после себя напряженное молчание и обострившиеся эльфийско-гномские отношения.
"Оно уже съело Филикили!" - в страхе подумал Бильбо и выкрикнул:
- Гэндальф!
- Полурослик! - рыкнул Дубощит. - Не смей вопить у меня над ухом! - и, найдя дверь в спальню волшебника, загрохотал по ней рукоятью меча: - Гэндальф! Проснись!! Сейчас же!!!
Властный рев Дуринсона успешно разбудил тех, кто ещё пытался заснуть. В коридоре стало тесно. Спустя минуту-полторы волшебник явил свой лик страждущим утешения. В одной руке старец держал сапог, в другой – щетку, покрытую жиром.
- В чем дело? – осведомился маг.
- Ты совсем оглох, старый? – влез Бофур. – Оно тут воет уже полчаса как!
- Что воет? – пошевелил кустистыми бровями Гэндальф. Деревья зашуршали под ветром, и тут же раздался новый вопль, на этот раз – поднимающийся от низкой басовой тональности к вершинам сопрано.
- ЭТО, - пояснил Торин. – Это и воет.
- В моем доме! – добавил Элронд.
- Ну и что? – невозмутимо изрек волшебник. Гномы и эльфы загомонили все хором, возмущенные таким равнодушием. Гэндальф опустил взор на сапог и протер темное пятно на носке.
- Ну воет, - наконец произнес он, убедившись, что пятно ему не одолеть, - не съело же никого.
- Съело! – Бильбо вцепился в его рукав. – Мы не можем найти Фили и Кили!
Гномья компания негодующе взбурлила. Но когда прозвучало: «Ты обещал нам безопасный приют, а вместо этого!!», у волшебника лопнуло терпение.
- Тихо!
Эльфы и гномы смолкли.
- Ваши Фили и Кили, скорее всего, взяли штурмом твою кладовку, Элронд, и сейчас пируют на развалинах вражьей крепости. Советую там их и поискать. Что касается воя, то они дадут вам самый убедительный ответ.
- На что ты намекаешь? – подозрительно спросил Торин. – На то, что мы притащили эту тварь с собой?
Гэндальф раздраженно поцокал языком:
- Конечно, вы! И куда – в Ривенделл! Мне стыдно за вас, гномы! – и захлопнул дверь. Сквозь толщу дубовых досок проступила эльфийская руна «Тишина», нарисованная, судя по оттенку, вымазанной в жире щеткой. Дубощит молча засопел. Поведение старого прохвоста его попросту оскорбило, да еще и эльфы принялись шушукаться, не сводя глаз с тесной кучки гномов.
- Что скажешь, мастер гном? – прохладно осведомился Элронд.
- Разгони их всех по комнатам, - процедил благородный кхузд. – Пусть не лезут. Я сам найду тварь.
«И она об этом пожалеет», - прочел Бильбо в светлых очах короля.
***
Торин мрачно зыркнул на Владыку Ривенделла.
- Все ушли?
- Все, мастер гном.
"И ты бы проваливал", - читалось на лице Дубощита. Однако гномий король смолчал, только поправил ножны Оркриста за спиной. Торин оставил секиру в спальне и натянул сапоги. Гномы тоже вооружились кто чем. Бильбо, сделав вид, что он тоже гном, только помельче, притаился за широкой спиной Глоина, похожего на куст спросонья. Хоббит не вернулся бы в комнату ни за какие коврижки. Вдруг чудище захочет десерт из Бэггинсов?! Надрывное вытье не прекращалось, пробирая до поджилок с каждым порывом ветра.
- Что ты намерен делать, Торин? - осведомился Элронд, вклинившись между двумя воплями. Дубощит поскреб бородку, но огласить план действий не успел: сперва взвыл ветер, потом - неведомый монстр, а потом в хрупкой тиши прозвучал голос хоббита:
- Вы заметили? Он воет, когда дует ветер.
Торин медленно повернулся и вперился буравящим взором в этого заморыша. В очах венценосца вспыхнули зловещие огоньки.
- Воет, когда дует ветер, мистер полурослик?
"Дались ему эти полурослики, - с досадой подумал Бильбо. - На себя бы посмотрел!"
- Да, мистер Дубовый Щит. Может, это какой-то неупокоенный дух? - хоббит поежился. - Элронд, а кто такой назгул?
- Не упоминай всуе... - начал было полуэльф.
За окном вновь взметнулся ветер; гном замер, подняв голову, и Бэггинсу показалось, что Торин сам сейчас завоет, как волк на луну. Однако кхузд только приложил ладонь к стене, когда чудище вновь завопило. А едва крик заглох, повернулся на каблуках к подданным. Подданные попятились.
- Уважаемые, где мои племянники?
- Мастер Дубощит! - возвысил голос Элронд. - Не кажется ли вам...
- Не кажется, - отрезал Торин. - Ну?!
Властное "Ну?!" произвело тот же эффект, что взрыв метана в шахте. Гномы всполошились, сбились потеснее и взволнованно загудели. Они не ожидали, что гнев Короля-Под-Горой обратиться против них, да еще так внезапно, и теперь шумно обсуждали способ умаслить самодержца. Наконец гномы выделили из своей среды парламентера и притихли.
- Видишь ли, Торин, - откашлялся Балин, помаргивая и стараясь держаться поближе к соплеменникам, - мы не знаем. Никто из нас не видел их после того, как мы покинули пиршественный зал. Мы с тобой и хоббитом ушли к почтенному, - сын Фундина качнул бородой в сторону Элронда, - наши спутники вышли на балкон... эээ... подышать, а Фили и Кили... Но если бы ты сказал, что они нуждаются в присмотре...
- Два недоумка нуждаются в хорошей трепке, - проворчал Двалин. Торин тяжело, глухо дышал. Он должен был знать! Он должен был догадаться! Два недоумка не могут прожить и дня, чтобы не устроить такую пакость, от которой у нормальных гномов волосы седеют раньше, чем успевают встать дыбом.
- Пошли, полуэльф, - наконец бросил король в изгнании. - Я покажу тебе твоего монстра.
...- Вот, - объявил Дубощит, когда они спустились в каминную залу. - Вот твое чудище.
- Камин? - недоверчиво переспросил Элронд. - Уж не считаешь ли ты меня маленьким ребенком, гном, все монстры которого живут под кроватью?
Но в этот миг подул ветер, и камин немедленно подтвердил правоту Торина: кладка аж завибрировала от звука, рвущегося из темного каминного зева.
- Оно... - Бильбо сглотнул и вцепился в Жало. - Оно там?..
Торин тяжко вздохнул.
- Там не оно. Там вообще никого нет.
Он подошел к камину и заглянул внутрь.
- Разжечь огонь? – спросил Элронд. Торин повернулся к эльфу. Емкое, сочное определение затрепетало на устах царственного гнома. Усилием воли Дуринсон запихнул его обратно в горло, взял скамеечку для ног, поставил в камин и влез на нее. Двалин подал ему фонарь.
- Там? - спросил брат Балина.
- Там, там, - гулко отозвался подгорный король. - В качестве раствора воспользовались землей и речным илом.
- Ну хорошо хоть не цементом...
- Где они возьмут тебе цемент у эльфов? - дальшейшее нелестное бормотание в адрес дивных (а может, дурных) созданий Бильбо не разобрал. Торин выбрался из камина, смахнул сажу с длинного носа и уставился на Элронда снизу вверх, но с чувством своего полного превосходства. Долгий пронзительный вой открыл новый тур переговоров.
- Обсудим вознаграждение? - поинтересовался Дубощит. Балин пододвинулся ближе. - Ночи нынче ветренные...
- Что вы имеете в виду, мастер гном? - напряженно спросил Владыка.
- А то и имею! - внезапно рявкнул Торин. - Вы знаете, что будет, если сунуть в каминную трубу пустую бутылку?!
- Нет, - с достоинством отвечал эльф. - Сие знание от меня ускользнуло.
- А вот это и будет, - мрачно обрисовал ситуацию Торин, когда камин отвыл свое. - Каждый раз при дуновении ветра мы будем слушать их дуэт. Звук распространяется по стенам, потому что ваш камин через систему труб отапливает половину дома! Чего еще неясно?!
- Бутылка слишком мала для этой каминной трубы.
- Бутылка - да, а вот эта хреновина - в самый раз, - и гном ткнул пальцем. Элронд обернулся - и покачнулся. Перст кхузда указывал на поющие хрустальные сосуды, установленные на изящных подставках. Одна из них была пуста.
И дело было даже не в том, что набор сосудов Элронду подарила теща. А в том, что она собиралась озарить Ривенделл своей лучезарной красотой завтра ближе к вечеру.
- Поющий хрусталь... - прошептал полуэльф. Теща непременно придет сюда проверить, все ли в порядке с лориенским даром. О последствиях Элронд не хотел даже думать.
- Поющий? - фыркнул Двалин. - Ну и как вам музычка?
Камин немедленно разразился новой трелью. Когда стекла перестали дрожать, а лампы на потолке - звенеть, Элронд совладал с собой:
- Может, если развести огонь, то... эээ... Раствор растает, и сосуд выпадет?
- Конечно, уважаемый, это ваш камин, - дипломатично заметил Балин, - и вы вправе делать с ним все, что угодно, но я бы на вашем месте не рисковал.
- Графин лопнет от огня, - пояснил Владыке добрый Бофур, сниходительный к эльфийской малограмотности.
- Хорошо. Если вы достанете его оттуда, я окажу вам любую помощь, - перед мысленным взором Элронда встал разобранный камин, груда кирпичей, пыль от раствора, исцарапанный мраморный пол, загаженные гобелены... и он вздохнул. Дубощит тоже вздохнул. Даже на кхуздуле он не смог бы описать, как его раздражают существа, лишенные азов инженерного образования.
- Идите спать, - наконец буркнул Торин. - Без вас разберемся. Балин, дай ему контракт.
Белобородый гном охотно вытащил из сумки на поясе, с которой не расставался, типовый контракт, перо, походную чернильницу и сунул в руки Владыки:
- Подписывают здесь, уважаемый.
Элронд подписал и с мыслью о теще ушел, массируя виски.
(прод. след.)
читать дальшеБильбо сидел в кресле у окна. Гномы с умным видом стояли вокруг камина и делали вид, что решают проблему. Камин помогал им по мере возможности, издавая то вопли, то стоны.
"Выходит, Гэндальф прав, - подумал хоббит, - и два этих хорька живы-здоровы и грабят кладовку... - в животе у него горестно забурчало. - И даже не поделились!"
- Ладно! - наконец решился Бофур. - Я ее достану. Бифур, метнись за инструментами, Бомбур... Бомбур?! Хватит жрать лилии, они эльфийские! Еще стихами заговоришь...
- А ты не оглохнешь? - спросил хоббит. Гном улыбнулся и нахлобучил поглубже ушанку.
- Когда я ее завязываю, то даже не слышу храпа своего братца. Так что не боись, уцелею.
- Хорошо, - кивнул Торин. - Только ради Махала не разбей эту проклятую хрень, а то мы не только не получим помощи, но еще и останемся должны.
- Усек, - кивнул мориец, влез в ушанку поглубже и затянул завязки от ушей под подбородком. Дубощит отдал ему лампу и обвел гномов испытующим взором.
- Уважаемые, последний раз спрашиваю: кто видел Фили и Кили?
Гномы замерли, переглядываясь, пока наконец вверх не поднялась рука в вязаной перчатке, заляпанной чернилами:
- Я...
- Э... Ори? -Торин сбавил тон и почти ласково спросил: - Ты их видел?
- Да.
- Ты знаешь, где они?
- Да.
- И где же?
- Не скажу.
- Почему?
- Потому что, - вздохнул юный гном.
- Ладно, - процедил государь. – Найдем и так. Хоббит, где кладовка?
- Почем я знаю?! – искренне возмутился Бильбо, думая, что если б знал, то не торчал бы тут.
- Не зли меня, недоросток! – зарычал Торин. – Это ты только и делаешь, что набиваешь брюхо!
Бэггинс задохнулся от негодования. Да у него с ужина маковой росинки!.. Нори кашлянул.
- Я знаю, где кладовка.
- Веди!
- В какую именно?
Торин растерянно замер. Он как-то упустил, что в столь великом владении явно больше одной кладовой. Король поморгал и обратил взор к Двалину. Друг почесал бороду и внес свежую идею:
- Можем разойтись и обыскать все кладовки по очереди.
- Следует мыслить разумно и последовательно, - кашлянул Балин. – В какую бы кладовку пошли бы твои племянники?
- В самую большую, - пискнул Ори и тут же зажал себе рот обеими руками. Торин ласково положил ладонь ему на плечо:
- И уж конечно не так далеко от зала с этими хрустальными тазами?
Летописец зажмурился и обреченно закивал. Торин как-то странно, по-волчьи, щелкнул зубами и процедил сквозь них же:
- Пошли.
Гномы вереницей потянулись на выход, зевая и почесываясь. Видимо, выяснив, что никакого монстра нет, они утратили интерес к происходящему. В зале остались только Бофур, погрузившийся в недра камина, и Бифур с раскладкой с инструментами. Бильбо шлепал за гномами, мрачно размышляя, успели Филикили сожрать всю кладовку или ему удастся поживиться на сон грядущий булочкой-другой. (А лучше бы и бутылочкой, потому что мистер Беггинс чувствовал, что сможет заснуть, только основательно налакавшись).
Торин шел следом за Ори, и физиономия у короля была мрачнее тучи. Иногда он принимался что-то бормотать под нос на кхуздуле, и тогда гномы осторожно увеличивали дистанцию между собой и королем. Бильбо этого не заметил; так и вышло, что к лестничной площадке с тремя дверями он подошел вместе с Ори, Торином, Балином и Двалином.
- Где-то тут, - сказал летописец и ужом нырнул в пучину гномов, поторопившись затеряться среди сородичей. Торин прислушался.
- Найду, - процедил он, - выдеру и…
- Поздно уже, - пробасил Двалин. – Что выросло – то и выросло.
- В кого только уродились такими идиотами? – буркнул Дубощит. – Отец был нормальный, Дис тоже…
- Так в тебя и уродились, - ворчливо сказал Балин. – Чего далеко за примерами ходить.
Торин дернулся, как ужаленный, и круто повернулся к советнику.
- Чего?!!
- Того. Ты сам в раннем возрасте был не лучше. Я вот помню, даром, что поседел от вас всех раньше срока.
Гномы с интересом вытянули шеи.
- Неправда! – в смятении возопил Торин. – Я таким не был! Ничего ты не помнишь, а все выдумываешь!
Балин обиделся, побагровел, раздулся и принялся громогласно перечислять:
- Кто бросил Трандуилу в кубок дохлую крысу с галереи?! Кто насыпал в чай посла из Дейла слабительного пополам с порошком для откашливания?! Кто в девятнадцать первый раз надрался в хлам и влез на набатную башню на главной площади, чтобы ударить примерно сто двадцать шесть раз в набат, потому что этому кому-то показалось, что в Эребор проникли полчища зеленых троллей?!
Бильбо в ужасе попятился. Лицо короля меняло оттенки багрового с угрожающей скоростью, могучая грудь бурно вздымалась, пудовые кулаки сжимались. Из толпы гномов донеслось сдавленное кудахтанье, плавно переходящее в хохот.
- Кто, - безжалостно продолжал Балин, - сбежал из Горы в двенадцать лет и шлялся по окрестностям вот с этим, - старик ткнул пальцем в Двалина, - оглашая оные жалобными воплями?!
- Я не оглашал!
- Кто затащил меня в вагонетку и устроил покатушки в шахтах, сняв с этой вагонетки ручной тормоз?! Да когда она летела в Тренов разлом, у меня вся жизнь перед глазами пронеслась!
- Не ври, - сказал Двалин. – Вся бы не успела, максимум до соровника. Недолго же летели, вниз-то…
Балин испепелил его пылающим взором.
- А когда эта самая вагонетка зацепилась задней осью за скальный выступ и мы все повисли в ней вниз головами – кто предложил раскачаться да и прыгнуть?!
- МААААЛЧААААТЬ!!! – взревел Дубощит. Гномы заткнулись; за одной из дверей кто-то с грохотом уронил нечто вроде шкафа, набитого фарфором. Король, тяжело дыша, повернулся к двери.
- Так, - тихо сказал венценосец и одним пинком вышиб замок вместе с доской. Бильбо только присел. Торин излучал в пространство ярость, как растопленная печь – тепло, и хоббит искренне пожалел тех, кто сейчас встанет у него на пути. Из кладовки донесся рев голодного медведя-шатуна.
- Вы двое!!
- Дядя!
- МАААЛЧААТЬ!
После нескольких минут грохота, топота, воплей и звона битой посуды Торин вырвался из кладовки, и Бильбо наконец узнал, как выглядит Добро, побеждающее Зло. Дубощит был багров ликом, из горла у него вырывался сдавленный рык, а в каждой руке извивалось по гному. При чем если Фили пытался донести до дяди какую-то мысль (возможно, оглашал завещание), то Кили обеими руками запихивал в рот остатки свиного окорока.
- Вы! – прорычал Торин. – Вы, позор нашего рода! Два полоумных кретина! Как в ту четверть чайной ложки вашего мозга вообще пришла эта мысль?! Если это только можно назвать мыслью, потому что я сомневаюсь, что вы узнаете ее, даже если затолкать вам в глотку!
- Мы подумали… - пролепетал Фили, пока Кили судорожно заглатывал ветчину.
- Вы еще и подумали перед этим?!! – окончательно взбеленился Дубощит. – Жопа Махала!! Да вы не можете думать, потому что даже если пробурить в ваших головах скважину длиной в полмили, там вряд ли удастся найти хоть каплю разума!
- Но дядя…
- Мааалчааать! Пшли вон! Вон туда, в каминный зал! К Бофуру! И упаси вас Махал ему ПОМЕШАТЬ!!
Бильбо не совсем уловил эту логику, но тут Торин поволок племянников вниз по лестнице, рыча по дороге: «Вконец охренели! Вот доберемся до Эсгарота – все вашей матери напишу! Воспитала идиотов!!»
Пока король зверствовал, его спутники пробрались в кладовку. Это оказалась довольно просторная комната, под завязку набитая окороками, колбасами, сырами, булками, пирогами, вареньями и соленьями. В углу скромно таились бочонки с домашней наливкой. Двалин сорвал с крюка связку сосисок, оторвал две штуки, сунул в пасть и заработал челюстями.
- Ниче так, - заметил он и облизнулся. – Съедобно. Налетай, братва!
Гномы в два счета организовали стол, лавки и примялись в знакомой Бильбо манере сметать все с полок. Хоббит уцепил себе пирог с говядиной и почками, недлинный моток сосисок, полкаравая хлеба с тмином и ломоть сыру. Балин уже командовал разлитием напитков.
Торин вернулся нескоро. Чтобы высказать племянникам все, ему понадобилось бы несколько суток, поэтому пришлось ограничиться самыми яркими метафорами, а некоторые обороты заменить простыми физическими действиями. Раздав тумаков и по возможности вложив щенкам ума с помощью швабры, король притомился, ощутил голод и вспомнил про кладовку. Его подданные уже вовсю уписывали запасы гостеприимных эльфов, которые из одной лишь заботы позабыли выставить на стол гостям мясо, сыры, колбасы и прочие, несомненно, вредные закуски. Двалин держал королю теплое местечко около самой большой бочки с наливкой. Хоббит обретался тут же, по уши зарывшийся в пирог.
Дубощит протолкался к своему месту и устало упал на лавку.
- На вот, охолони, - Двалин заботливо сунул государю самую большую кружку с прохладной сливовой наливкою. Торин припал к живительной влаге, свободной рукой придвигая к себе блюдо с грибными пирогами. В конце концов, надо же как-то компенсировать себе бесснонную ночь...
***
Элронду не спалось. Картины разора, хаоса и хуже того - разбитого в мелкие осколки поющего сосуда преследовали владыку, словно безжалостные назгулы. Наконец он понял, что не уснет, пока не выпьет. Элронд встал, накинул халат и вышел из спальни. Посылать за вином или наливкой он не стал - здесь все-таки Последний Гостеприимный Приют, а мало что так вредит репутации, как хозяин, который при появлении гостей присасывается к бутылке, чтобы залить глаза до потери сознания. Даже если эти гости гномы. Элронд мрачно фыркнул. Фонтан был из самых любимых.
Премудрый наконец спустился к кладовым, споткнулся и вцепился в перила, моля о ниспослании силы. Дверь самой большой кладовой была выломана, и из помещения неслись хохот, гогот, вопли (более или менее музыкальные), топот, свист, крики, стук посуды - словом, все те звуки, которые обычно издают гномы во время трапезы.
У всякого терпения есть свой предел. Зарычав, полуэльф ринулся к запасам и ворвался в разоренную кладовую как раз в пиковый момент питейного состязания. Гномы шумно болели за двух фаворитов - Двалина и Глоина.
- Торин!! - при желании Элронд мог переорать грохот битвы, и, в сущности, привлечь внимание гномов ему удалось. Кхазад отвлеклись и не без интереса уставились на всклокоченного хозяина.
- В чем дело? - невозмутимо спросил Торин. - Что ты тут делаешь?
Полуэльф поперхнулся от негодования и некоторое время мог только прерывисто дышать, нашаривая отсутствующий меч.
- Решил немного выпить, - наконец процедил Элронд.
- А я - много, - ответил Дубощит, мрачнея при мысли о племянниках. - Вот и закусил заодно. Иди спать, работы ведутся, достанем к утру твой воющий таз.
- Это не таз!
- Налей ему, - велел Балину Торин, понимая, что эльф не отвяжется, пока не вольет в себя пару галлонов вина. Раз уж приперся сюда посреди ночи...
Элронд молча припал к полулитровой чаше. Гномы уважительно стихли, наблюдая за тем, как полуэльф не отрываясь, почти в один прием, вливает в себя красное крепленое.
- Веди! - глухо приказал он, грохнув чашей об стол. Торин пожал плечами, встал, пошатнулся и оперся о лысину Двалина. Хоббит первым засеменил на выход, и держа недомерка за ориентир в переменчивом мире, Дубощит смог дотопать до двери. С лестницей возникли определенные трудности, но гном преодолел и их. Полуэльф, источая винные пары, шел следом.
- Вот, - заявил Торин. Племянники, тихие, как ночь в забое, намывали пол. Бофур, покрытый несколькими слоями сажи, ослепил Владыку Раздола белозубой улыбкой, сложил руки ковшиком и преподнес ему хрустальный сосуд без единой царапинки. Элронд обвел взглядом удивительно целый камин, загаженные до неузнаваемости ковры и прижал чашу к груди.
- Оплата по факту, - намекнул Торин.
- Утром получите, - не вслушиваясь, отвечал Элронд.
- Еда, снаряжение, карты...
- Да, да, да! - в нетерпении вскричал владыка. Он сейчас понимал только одно - завтра вечером теща увидит полный набор поющего хрусталя. И рядом с этим меркло все остальное.
***
Дверь в спальню волшебника была приоткрыта. Гэндальф сидел в глубоком кресле на балконе, набросив на плечи плед и укрыв ноги медвежьей шкурой. На столике рядом стояла тарелочка с крохотными ореховыми печенюшками и большая чашка цветочного чаю. В перерывах между пусканием колечек старый маг похрупывал печеньем, пил чай и блаженно жмурился. До тех пор, пока его мечтательное уединение не нарушил грозный топот Торина. Гном спешил воздать магу по заслугам.
- Ты знал, что это дело рук моих племянников?
- Почему знал? Я своими глазами видел, как они засовывали в камин поющий хрусталь.
- И ты им не помешал?!! – взревел король, перекрыв предыдущий рекорд. Видимо, хотел компенсировать громкостью звука недостаток роста.
- А зачем? - невозмутимо сказал Гэндальф. - Я не собирался спать этой ночью.
- А я собирался!
- Ну так спи. Что тебе теперь мешает?
Дубощит ушел, бормоча себе под нос что-то интригующее на смеси кхуздула и всеобщего о безмозглых эльфах, слабоумных племянниках и старых проходимцах. Волшебник умиротворенно откинулся на спинку кресла. Ночь определенно удалась.
URL записиНазвание: Когда руки заняты делом
Персонажи: всевозможное гномье
Действие происходит в Ривенделле, во время краткой остановки там торинового отряда
читать дальшеБильбо проснулся от крика. Собственно, вопль, который потряс дом Элронда от крыши до подвала, был столь жутким, что хоббит как спал, так и вскочил, в ужасе уставившись в окно. Подобных звуков он не слышал никогда и даже не думал, что такие бывают. Первое, что пришло в голову Бэггинсу – в Приют пробралось какое-то чудовище, и хоббит кубарем скатился с кровати. За окном взвыл ветер, и крик повторился, набрав глубины и выразительности. Бильбо схватил Жало и храбро попятился к двери – сон слетел с него мгновенно, хотя уснул хоббит, едва забравшись под одеяло. Часы над дверью натикали половину второго ночи, но Бильбо показалось, что он только смежил веки. Порыв ветра принес новый вопль, грянувший с такой силой, что Бильбо вынесло вон из спальни. В тот же миг дверь напротив с грохотом распахнулась, и на пороге возник Король-Под-Горой – в штанах, рубахе, босой, с мечом в одной руке и секирой в другой. Очи владыки горели, как у волка.
- Кто орал?! – пылающий взор Дубощита пал на хоббита. – Бэггинс! – рявкнул Торин и взглядом добавил еще с дюжину маргинальных выражений на кхуздуле.
Бильбо задохнулся от возмущения.
- Это не я!
- А кто еще? Час ночи! Нет, второй! Так какого же…
Хоббит обиженно засопел. Он считал, что Торин, способный одним воплем поднять мертвых и вогнать в гроб живых, не имеет права на претензии по поводу шума.
- Это не я! Вы думаете, хоббиты способны издавать…
Вой повторился, пронзив дом сверху донизу.
- Вот видите, - сказал Бильбо. Гном оперся на секиру, склонил голову набок и прислушался. – Это кто-то снаружи! Кто-то пробрался…
- Это не снаружи, хоббит, - изрек потомок Дурина, заслушав еще один вопль. – Это в доме.
Бильбо чуть не стек по стене на пол. Неведомый монстр уже в доме?!
Меж тем послышались шаги, встревоженные голоса, хлопанье дверей. Кое-где зажглись лампы. Из своих комнат высыпали гномы, облепив изящные перильца второго этажа, который галереей нависал над холлом. Торин уставился на гномов, рассеянно пересчитывая оных.
- Эй! - подал голос Бофур. - Чего такое? Какая сволочь дерет глотку на ночь глядя?
Ответ поступил в виде завывающего полустона-полукрика, от которого у Бильбо зашевелилась шерстка на ногах, и он вытащил Жало из ножен.
- Что это? Кто это? Откуда крики? Что случилось? - зашелестели эльфы. Просвистел ветер, вой повторился.
- Может, это назгул? - со страхом предположила одна из эльфиек.
- Его что, пытают? - фыркнул Двалин.
- Где Фили и Кили? - вдруг спросил Торин. Гномы заозирались и принялись считать друг друга, однако довести дело до конца не успели: среди разбуженных ривенделльцев появился Владыка Элронд. Облаченный в сливовый кафтан под цвет теней вокруг глаз, полуэльф сухо осведомился, почему-то у Торина:
- Что здесь происходит, мастер гном? Почему…
Дальнейшие слова премудрого заглушил новый вопль, ещё мучительней и тоскливей прежнего. Он длился нескончаемо долгие секунды и затих вместе с прорывом ветра, оставив после себя напряженное молчание и обострившиеся эльфийско-гномские отношения.
"Оно уже съело Филикили!" - в страхе подумал Бильбо и выкрикнул:
- Гэндальф!
- Полурослик! - рыкнул Дубощит. - Не смей вопить у меня над ухом! - и, найдя дверь в спальню волшебника, загрохотал по ней рукоятью меча: - Гэндальф! Проснись!! Сейчас же!!!
Властный рев Дуринсона успешно разбудил тех, кто ещё пытался заснуть. В коридоре стало тесно. Спустя минуту-полторы волшебник явил свой лик страждущим утешения. В одной руке старец держал сапог, в другой – щетку, покрытую жиром.
- В чем дело? – осведомился маг.
- Ты совсем оглох, старый? – влез Бофур. – Оно тут воет уже полчаса как!
- Что воет? – пошевелил кустистыми бровями Гэндальф. Деревья зашуршали под ветром, и тут же раздался новый вопль, на этот раз – поднимающийся от низкой басовой тональности к вершинам сопрано.
- ЭТО, - пояснил Торин. – Это и воет.
- В моем доме! – добавил Элронд.
- Ну и что? – невозмутимо изрек волшебник. Гномы и эльфы загомонили все хором, возмущенные таким равнодушием. Гэндальф опустил взор на сапог и протер темное пятно на носке.
- Ну воет, - наконец произнес он, убедившись, что пятно ему не одолеть, - не съело же никого.
- Съело! – Бильбо вцепился в его рукав. – Мы не можем найти Фили и Кили!
Гномья компания негодующе взбурлила. Но когда прозвучало: «Ты обещал нам безопасный приют, а вместо этого!!», у волшебника лопнуло терпение.
- Тихо!
Эльфы и гномы смолкли.
- Ваши Фили и Кили, скорее всего, взяли штурмом твою кладовку, Элронд, и сейчас пируют на развалинах вражьей крепости. Советую там их и поискать. Что касается воя, то они дадут вам самый убедительный ответ.
- На что ты намекаешь? – подозрительно спросил Торин. – На то, что мы притащили эту тварь с собой?
Гэндальф раздраженно поцокал языком:
- Конечно, вы! И куда – в Ривенделл! Мне стыдно за вас, гномы! – и захлопнул дверь. Сквозь толщу дубовых досок проступила эльфийская руна «Тишина», нарисованная, судя по оттенку, вымазанной в жире щеткой. Дубощит молча засопел. Поведение старого прохвоста его попросту оскорбило, да еще и эльфы принялись шушукаться, не сводя глаз с тесной кучки гномов.
- Что скажешь, мастер гном? – прохладно осведомился Элронд.
- Разгони их всех по комнатам, - процедил благородный кхузд. – Пусть не лезут. Я сам найду тварь.
«И она об этом пожалеет», - прочел Бильбо в светлых очах короля.
***
Торин мрачно зыркнул на Владыку Ривенделла.
- Все ушли?
- Все, мастер гном.
"И ты бы проваливал", - читалось на лице Дубощита. Однако гномий король смолчал, только поправил ножны Оркриста за спиной. Торин оставил секиру в спальне и натянул сапоги. Гномы тоже вооружились кто чем. Бильбо, сделав вид, что он тоже гном, только помельче, притаился за широкой спиной Глоина, похожего на куст спросонья. Хоббит не вернулся бы в комнату ни за какие коврижки. Вдруг чудище захочет десерт из Бэггинсов?! Надрывное вытье не прекращалось, пробирая до поджилок с каждым порывом ветра.
- Что ты намерен делать, Торин? - осведомился Элронд, вклинившись между двумя воплями. Дубощит поскреб бородку, но огласить план действий не успел: сперва взвыл ветер, потом - неведомый монстр, а потом в хрупкой тиши прозвучал голос хоббита:
- Вы заметили? Он воет, когда дует ветер.
Торин медленно повернулся и вперился буравящим взором в этого заморыша. В очах венценосца вспыхнули зловещие огоньки.
- Воет, когда дует ветер, мистер полурослик?
"Дались ему эти полурослики, - с досадой подумал Бильбо. - На себя бы посмотрел!"
- Да, мистер Дубовый Щит. Может, это какой-то неупокоенный дух? - хоббит поежился. - Элронд, а кто такой назгул?
- Не упоминай всуе... - начал было полуэльф.
За окном вновь взметнулся ветер; гном замер, подняв голову, и Бэггинсу показалось, что Торин сам сейчас завоет, как волк на луну. Однако кхузд только приложил ладонь к стене, когда чудище вновь завопило. А едва крик заглох, повернулся на каблуках к подданным. Подданные попятились.
- Уважаемые, где мои племянники?
- Мастер Дубощит! - возвысил голос Элронд. - Не кажется ли вам...
- Не кажется, - отрезал Торин. - Ну?!
Властное "Ну?!" произвело тот же эффект, что взрыв метана в шахте. Гномы всполошились, сбились потеснее и взволнованно загудели. Они не ожидали, что гнев Короля-Под-Горой обратиться против них, да еще так внезапно, и теперь шумно обсуждали способ умаслить самодержца. Наконец гномы выделили из своей среды парламентера и притихли.
- Видишь ли, Торин, - откашлялся Балин, помаргивая и стараясь держаться поближе к соплеменникам, - мы не знаем. Никто из нас не видел их после того, как мы покинули пиршественный зал. Мы с тобой и хоббитом ушли к почтенному, - сын Фундина качнул бородой в сторону Элронда, - наши спутники вышли на балкон... эээ... подышать, а Фили и Кили... Но если бы ты сказал, что они нуждаются в присмотре...
- Два недоумка нуждаются в хорошей трепке, - проворчал Двалин. Торин тяжело, глухо дышал. Он должен был знать! Он должен был догадаться! Два недоумка не могут прожить и дня, чтобы не устроить такую пакость, от которой у нормальных гномов волосы седеют раньше, чем успевают встать дыбом.
- Пошли, полуэльф, - наконец бросил король в изгнании. - Я покажу тебе твоего монстра.
...- Вот, - объявил Дубощит, когда они спустились в каминную залу. - Вот твое чудище.
- Камин? - недоверчиво переспросил Элронд. - Уж не считаешь ли ты меня маленьким ребенком, гном, все монстры которого живут под кроватью?
Но в этот миг подул ветер, и камин немедленно подтвердил правоту Торина: кладка аж завибрировала от звука, рвущегося из темного каминного зева.
- Оно... - Бильбо сглотнул и вцепился в Жало. - Оно там?..
Торин тяжко вздохнул.
- Там не оно. Там вообще никого нет.
Он подошел к камину и заглянул внутрь.
- Разжечь огонь? – спросил Элронд. Торин повернулся к эльфу. Емкое, сочное определение затрепетало на устах царственного гнома. Усилием воли Дуринсон запихнул его обратно в горло, взял скамеечку для ног, поставил в камин и влез на нее. Двалин подал ему фонарь.
- Там? - спросил брат Балина.
- Там, там, - гулко отозвался подгорный король. - В качестве раствора воспользовались землей и речным илом.
- Ну хорошо хоть не цементом...
- Где они возьмут тебе цемент у эльфов? - дальшейшее нелестное бормотание в адрес дивных (а может, дурных) созданий Бильбо не разобрал. Торин выбрался из камина, смахнул сажу с длинного носа и уставился на Элронда снизу вверх, но с чувством своего полного превосходства. Долгий пронзительный вой открыл новый тур переговоров.
- Обсудим вознаграждение? - поинтересовался Дубощит. Балин пододвинулся ближе. - Ночи нынче ветренные...
- Что вы имеете в виду, мастер гном? - напряженно спросил Владыка.
- А то и имею! - внезапно рявкнул Торин. - Вы знаете, что будет, если сунуть в каминную трубу пустую бутылку?!
- Нет, - с достоинством отвечал эльф. - Сие знание от меня ускользнуло.
- А вот это и будет, - мрачно обрисовал ситуацию Торин, когда камин отвыл свое. - Каждый раз при дуновении ветра мы будем слушать их дуэт. Звук распространяется по стенам, потому что ваш камин через систему труб отапливает половину дома! Чего еще неясно?!
- Бутылка слишком мала для этой каминной трубы.
- Бутылка - да, а вот эта хреновина - в самый раз, - и гном ткнул пальцем. Элронд обернулся - и покачнулся. Перст кхузда указывал на поющие хрустальные сосуды, установленные на изящных подставках. Одна из них была пуста.
И дело было даже не в том, что набор сосудов Элронду подарила теща. А в том, что она собиралась озарить Ривенделл своей лучезарной красотой завтра ближе к вечеру.
- Поющий хрусталь... - прошептал полуэльф. Теща непременно придет сюда проверить, все ли в порядке с лориенским даром. О последствиях Элронд не хотел даже думать.
- Поющий? - фыркнул Двалин. - Ну и как вам музычка?
Камин немедленно разразился новой трелью. Когда стекла перестали дрожать, а лампы на потолке - звенеть, Элронд совладал с собой:
- Может, если развести огонь, то... эээ... Раствор растает, и сосуд выпадет?
- Конечно, уважаемый, это ваш камин, - дипломатично заметил Балин, - и вы вправе делать с ним все, что угодно, но я бы на вашем месте не рисковал.
- Графин лопнет от огня, - пояснил Владыке добрый Бофур, сниходительный к эльфийской малограмотности.
- Хорошо. Если вы достанете его оттуда, я окажу вам любую помощь, - перед мысленным взором Элронда встал разобранный камин, груда кирпичей, пыль от раствора, исцарапанный мраморный пол, загаженные гобелены... и он вздохнул. Дубощит тоже вздохнул. Даже на кхуздуле он не смог бы описать, как его раздражают существа, лишенные азов инженерного образования.
- Идите спать, - наконец буркнул Торин. - Без вас разберемся. Балин, дай ему контракт.
Белобородый гном охотно вытащил из сумки на поясе, с которой не расставался, типовый контракт, перо, походную чернильницу и сунул в руки Владыки:
- Подписывают здесь, уважаемый.
Элронд подписал и с мыслью о теще ушел, массируя виски.
(прод. след.)
читать дальшеБильбо сидел в кресле у окна. Гномы с умным видом стояли вокруг камина и делали вид, что решают проблему. Камин помогал им по мере возможности, издавая то вопли, то стоны.
"Выходит, Гэндальф прав, - подумал хоббит, - и два этих хорька живы-здоровы и грабят кладовку... - в животе у него горестно забурчало. - И даже не поделились!"
- Ладно! - наконец решился Бофур. - Я ее достану. Бифур, метнись за инструментами, Бомбур... Бомбур?! Хватит жрать лилии, они эльфийские! Еще стихами заговоришь...
- А ты не оглохнешь? - спросил хоббит. Гном улыбнулся и нахлобучил поглубже ушанку.
- Когда я ее завязываю, то даже не слышу храпа своего братца. Так что не боись, уцелею.
- Хорошо, - кивнул Торин. - Только ради Махала не разбей эту проклятую хрень, а то мы не только не получим помощи, но еще и останемся должны.
- Усек, - кивнул мориец, влез в ушанку поглубже и затянул завязки от ушей под подбородком. Дубощит отдал ему лампу и обвел гномов испытующим взором.
- Уважаемые, последний раз спрашиваю: кто видел Фили и Кили?
Гномы замерли, переглядываясь, пока наконец вверх не поднялась рука в вязаной перчатке, заляпанной чернилами:
- Я...
- Э... Ори? -Торин сбавил тон и почти ласково спросил: - Ты их видел?
- Да.
- Ты знаешь, где они?
- Да.
- И где же?
- Не скажу.
- Почему?
- Потому что, - вздохнул юный гном.
- Ладно, - процедил государь. – Найдем и так. Хоббит, где кладовка?
- Почем я знаю?! – искренне возмутился Бильбо, думая, что если б знал, то не торчал бы тут.
- Не зли меня, недоросток! – зарычал Торин. – Это ты только и делаешь, что набиваешь брюхо!
Бэггинс задохнулся от негодования. Да у него с ужина маковой росинки!.. Нори кашлянул.
- Я знаю, где кладовка.
- Веди!
- В какую именно?
Торин растерянно замер. Он как-то упустил, что в столь великом владении явно больше одной кладовой. Король поморгал и обратил взор к Двалину. Друг почесал бороду и внес свежую идею:
- Можем разойтись и обыскать все кладовки по очереди.
- Следует мыслить разумно и последовательно, - кашлянул Балин. – В какую бы кладовку пошли бы твои племянники?
- В самую большую, - пискнул Ори и тут же зажал себе рот обеими руками. Торин ласково положил ладонь ему на плечо:
- И уж конечно не так далеко от зала с этими хрустальными тазами?
Летописец зажмурился и обреченно закивал. Торин как-то странно, по-волчьи, щелкнул зубами и процедил сквозь них же:
- Пошли.
Гномы вереницей потянулись на выход, зевая и почесываясь. Видимо, выяснив, что никакого монстра нет, они утратили интерес к происходящему. В зале остались только Бофур, погрузившийся в недра камина, и Бифур с раскладкой с инструментами. Бильбо шлепал за гномами, мрачно размышляя, успели Филикили сожрать всю кладовку или ему удастся поживиться на сон грядущий булочкой-другой. (А лучше бы и бутылочкой, потому что мистер Беггинс чувствовал, что сможет заснуть, только основательно налакавшись).
Торин шел следом за Ори, и физиономия у короля была мрачнее тучи. Иногда он принимался что-то бормотать под нос на кхуздуле, и тогда гномы осторожно увеличивали дистанцию между собой и королем. Бильбо этого не заметил; так и вышло, что к лестничной площадке с тремя дверями он подошел вместе с Ори, Торином, Балином и Двалином.
- Где-то тут, - сказал летописец и ужом нырнул в пучину гномов, поторопившись затеряться среди сородичей. Торин прислушался.
- Найду, - процедил он, - выдеру и…
- Поздно уже, - пробасил Двалин. – Что выросло – то и выросло.
- В кого только уродились такими идиотами? – буркнул Дубощит. – Отец был нормальный, Дис тоже…
- Так в тебя и уродились, - ворчливо сказал Балин. – Чего далеко за примерами ходить.
Торин дернулся, как ужаленный, и круто повернулся к советнику.
- Чего?!!
- Того. Ты сам в раннем возрасте был не лучше. Я вот помню, даром, что поседел от вас всех раньше срока.
Гномы с интересом вытянули шеи.
- Неправда! – в смятении возопил Торин. – Я таким не был! Ничего ты не помнишь, а все выдумываешь!
Балин обиделся, побагровел, раздулся и принялся громогласно перечислять:
- Кто бросил Трандуилу в кубок дохлую крысу с галереи?! Кто насыпал в чай посла из Дейла слабительного пополам с порошком для откашливания?! Кто в девятнадцать первый раз надрался в хлам и влез на набатную башню на главной площади, чтобы ударить примерно сто двадцать шесть раз в набат, потому что этому кому-то показалось, что в Эребор проникли полчища зеленых троллей?!
Бильбо в ужасе попятился. Лицо короля меняло оттенки багрового с угрожающей скоростью, могучая грудь бурно вздымалась, пудовые кулаки сжимались. Из толпы гномов донеслось сдавленное кудахтанье, плавно переходящее в хохот.
- Кто, - безжалостно продолжал Балин, - сбежал из Горы в двенадцать лет и шлялся по окрестностям вот с этим, - старик ткнул пальцем в Двалина, - оглашая оные жалобными воплями?!
- Я не оглашал!
- Кто затащил меня в вагонетку и устроил покатушки в шахтах, сняв с этой вагонетки ручной тормоз?! Да когда она летела в Тренов разлом, у меня вся жизнь перед глазами пронеслась!
- Не ври, - сказал Двалин. – Вся бы не успела, максимум до соровника. Недолго же летели, вниз-то…
Балин испепелил его пылающим взором.
- А когда эта самая вагонетка зацепилась задней осью за скальный выступ и мы все повисли в ней вниз головами – кто предложил раскачаться да и прыгнуть?!
- МААААЛЧААААТЬ!!! – взревел Дубощит. Гномы заткнулись; за одной из дверей кто-то с грохотом уронил нечто вроде шкафа, набитого фарфором. Король, тяжело дыша, повернулся к двери.
- Так, - тихо сказал венценосец и одним пинком вышиб замок вместе с доской. Бильбо только присел. Торин излучал в пространство ярость, как растопленная печь – тепло, и хоббит искренне пожалел тех, кто сейчас встанет у него на пути. Из кладовки донесся рев голодного медведя-шатуна.
- Вы двое!!
- Дядя!
- МАААЛЧААТЬ!
После нескольких минут грохота, топота, воплей и звона битой посуды Торин вырвался из кладовки, и Бильбо наконец узнал, как выглядит Добро, побеждающее Зло. Дубощит был багров ликом, из горла у него вырывался сдавленный рык, а в каждой руке извивалось по гному. При чем если Фили пытался донести до дяди какую-то мысль (возможно, оглашал завещание), то Кили обеими руками запихивал в рот остатки свиного окорока.
- Вы! – прорычал Торин. – Вы, позор нашего рода! Два полоумных кретина! Как в ту четверть чайной ложки вашего мозга вообще пришла эта мысль?! Если это только можно назвать мыслью, потому что я сомневаюсь, что вы узнаете ее, даже если затолкать вам в глотку!
- Мы подумали… - пролепетал Фили, пока Кили судорожно заглатывал ветчину.
- Вы еще и подумали перед этим?!! – окончательно взбеленился Дубощит. – Жопа Махала!! Да вы не можете думать, потому что даже если пробурить в ваших головах скважину длиной в полмили, там вряд ли удастся найти хоть каплю разума!
- Но дядя…
- Мааалчааать! Пшли вон! Вон туда, в каминный зал! К Бофуру! И упаси вас Махал ему ПОМЕШАТЬ!!
Бильбо не совсем уловил эту логику, но тут Торин поволок племянников вниз по лестнице, рыча по дороге: «Вконец охренели! Вот доберемся до Эсгарота – все вашей матери напишу! Воспитала идиотов!!»
Пока король зверствовал, его спутники пробрались в кладовку. Это оказалась довольно просторная комната, под завязку набитая окороками, колбасами, сырами, булками, пирогами, вареньями и соленьями. В углу скромно таились бочонки с домашней наливкой. Двалин сорвал с крюка связку сосисок, оторвал две штуки, сунул в пасть и заработал челюстями.
- Ниче так, - заметил он и облизнулся. – Съедобно. Налетай, братва!
Гномы в два счета организовали стол, лавки и примялись в знакомой Бильбо манере сметать все с полок. Хоббит уцепил себе пирог с говядиной и почками, недлинный моток сосисок, полкаравая хлеба с тмином и ломоть сыру. Балин уже командовал разлитием напитков.
Торин вернулся нескоро. Чтобы высказать племянникам все, ему понадобилось бы несколько суток, поэтому пришлось ограничиться самыми яркими метафорами, а некоторые обороты заменить простыми физическими действиями. Раздав тумаков и по возможности вложив щенкам ума с помощью швабры, король притомился, ощутил голод и вспомнил про кладовку. Его подданные уже вовсю уписывали запасы гостеприимных эльфов, которые из одной лишь заботы позабыли выставить на стол гостям мясо, сыры, колбасы и прочие, несомненно, вредные закуски. Двалин держал королю теплое местечко около самой большой бочки с наливкой. Хоббит обретался тут же, по уши зарывшийся в пирог.
Дубощит протолкался к своему месту и устало упал на лавку.
- На вот, охолони, - Двалин заботливо сунул государю самую большую кружку с прохладной сливовой наливкою. Торин припал к живительной влаге, свободной рукой придвигая к себе блюдо с грибными пирогами. В конце концов, надо же как-то компенсировать себе бесснонную ночь...
***
Элронду не спалось. Картины разора, хаоса и хуже того - разбитого в мелкие осколки поющего сосуда преследовали владыку, словно безжалостные назгулы. Наконец он понял, что не уснет, пока не выпьет. Элронд встал, накинул халат и вышел из спальни. Посылать за вином или наливкой он не стал - здесь все-таки Последний Гостеприимный Приют, а мало что так вредит репутации, как хозяин, который при появлении гостей присасывается к бутылке, чтобы залить глаза до потери сознания. Даже если эти гости гномы. Элронд мрачно фыркнул. Фонтан был из самых любимых.
Премудрый наконец спустился к кладовым, споткнулся и вцепился в перила, моля о ниспослании силы. Дверь самой большой кладовой была выломана, и из помещения неслись хохот, гогот, вопли (более или менее музыкальные), топот, свист, крики, стук посуды - словом, все те звуки, которые обычно издают гномы во время трапезы.
У всякого терпения есть свой предел. Зарычав, полуэльф ринулся к запасам и ворвался в разоренную кладовую как раз в пиковый момент питейного состязания. Гномы шумно болели за двух фаворитов - Двалина и Глоина.
- Торин!! - при желании Элронд мог переорать грохот битвы, и, в сущности, привлечь внимание гномов ему удалось. Кхазад отвлеклись и не без интереса уставились на всклокоченного хозяина.
- В чем дело? - невозмутимо спросил Торин. - Что ты тут делаешь?
Полуэльф поперхнулся от негодования и некоторое время мог только прерывисто дышать, нашаривая отсутствующий меч.
- Решил немного выпить, - наконец процедил Элронд.
- А я - много, - ответил Дубощит, мрачнея при мысли о племянниках. - Вот и закусил заодно. Иди спать, работы ведутся, достанем к утру твой воющий таз.
- Это не таз!
- Налей ему, - велел Балину Торин, понимая, что эльф не отвяжется, пока не вольет в себя пару галлонов вина. Раз уж приперся сюда посреди ночи...
Элронд молча припал к полулитровой чаше. Гномы уважительно стихли, наблюдая за тем, как полуэльф не отрываясь, почти в один прием, вливает в себя красное крепленое.
- Веди! - глухо приказал он, грохнув чашей об стол. Торин пожал плечами, встал, пошатнулся и оперся о лысину Двалина. Хоббит первым засеменил на выход, и держа недомерка за ориентир в переменчивом мире, Дубощит смог дотопать до двери. С лестницей возникли определенные трудности, но гном преодолел и их. Полуэльф, источая винные пары, шел следом.
- Вот, - заявил Торин. Племянники, тихие, как ночь в забое, намывали пол. Бофур, покрытый несколькими слоями сажи, ослепил Владыку Раздола белозубой улыбкой, сложил руки ковшиком и преподнес ему хрустальный сосуд без единой царапинки. Элронд обвел взглядом удивительно целый камин, загаженные до неузнаваемости ковры и прижал чашу к груди.
- Оплата по факту, - намекнул Торин.
- Утром получите, - не вслушиваясь, отвечал Элронд.
- Еда, снаряжение, карты...
- Да, да, да! - в нетерпении вскричал владыка. Он сейчас понимал только одно - завтра вечером теща увидит полный набор поющего хрусталя. И рядом с этим меркло все остальное.
***
Дверь в спальню волшебника была приоткрыта. Гэндальф сидел в глубоком кресле на балконе, набросив на плечи плед и укрыв ноги медвежьей шкурой. На столике рядом стояла тарелочка с крохотными ореховыми печенюшками и большая чашка цветочного чаю. В перерывах между пусканием колечек старый маг похрупывал печеньем, пил чай и блаженно жмурился. До тех пор, пока его мечтательное уединение не нарушил грозный топот Торина. Гном спешил воздать магу по заслугам.
- Ты знал, что это дело рук моих племянников?
- Почему знал? Я своими глазами видел, как они засовывали в камин поющий хрусталь.
- И ты им не помешал?!! – взревел король, перекрыв предыдущий рекорд. Видимо, хотел компенсировать громкостью звука недостаток роста.
- А зачем? - невозмутимо сказал Гэндальф. - Я не собирался спать этой ночью.
- А я собирался!
- Ну так спи. Что тебе теперь мешает?
Дубощит ушел, бормоча себе под нос что-то интригующее на смеси кхуздула и всеобщего о безмозглых эльфах, слабоумных племянниках и старых проходимцах. Волшебник умиротворенно откинулся на спинку кресла. Ночь определенно удалась.